Владимир Френкель - художник, иммигрант и философ

Владимир ФренкельКартины Владимира Френкеля украшают дома и офисы в России, Германии и Швейцарии. В Великобритании его работы появились недавно. Чтобы лучше понять творчество художника, мы обратились с вопросами к самому мастеру.

Владимир, как все начиналось?

Начиналось все благополучно: я родился в 1979-м году, в Ростове-на-Дону. Брежневская эпоха. Папа работал архитектором в проектном институте и вся наша семья жила в по советским меркам просторной современной трехкомнатной квартире, в «тихом» центре города. В зале стоял большой кульман (приспособление для чертежников). На огромной доске, как правило, был прикреплен лист с изображением многоэтажного дома. Отец производил так называемую «заливку»: мягкой беличьей кистью из банки с разбавленной акварельной краской, он набирал «каплю» и заливал необходимое «окно» или промежуток стены на рисунке-чертеже. 

В то время большинство архитекторов были художественно образованы и повально ходили на пленеры: во время отпуска брался с собой этюдник (деревянная коробка на металлических ногах) и акварель. Все архитекторы были акварелисты, писали пейзажи, церкви и т.д. Я был подключен к этому процессу. Процесс, в свою очередь, был проникнут атмосферой спокойствия, уверенности в завтрашнем дне и благополучия (ведь церкви и небосвод - явления достаточно постоянные). 

Получается, что на выбор Вашей профессии повлиял отец?

Не только. Моя бабушка умерла, когда мне было 8 лет. Она и дедушка, которого я видел только на фотографии познакомились на почве интереса к французскому языку. Дедушка был выпускником Варшавского университета, а бабушка – гимназисткой. "Аристократический дух» проявлялся во всем, что было каким-либо образом с бабушкой связано. Бабушка обладала великолепной осанкой, и вокруг нее царила атмосфера английского пансиона. Мои домашние "Вовочкины выставки» вызывали неподдельный интерес и гордость публики. С уходом бабушки в мир иной английский пансион закрылся, и я переместился в «полупролетарское состояние со школьным «еврейским вопросом», пацанами во дворе, воровством спичек из магазина и шатаниями по стройкам. Пережитком прошлых времен оставалась хорошая успеваемость в школе.

А как же художественная школа? 

В восьмом классе я перешел в школу с художественным уклоном. Именно там я узнал, что такое первые художественные успехи и первая звездная болезнь. В художественной школе я полностью утратил контакт с такими дисциплинами, как физика, химия, математика и история. 

Тем временем, Советский Союз распался. Понимание этого в Ростов-на-Дону пришло не сразу. Процесс раскручивания, перезакручивания и пересортировки гаек проходил параллельно с моим взрослением и получением образования. Своды советской художественной культуры дрогнули, и «свободный дух», свойственный любой периферии, вырвался наружу. Жить стало веселее. Преподаватели, каждый экспериментировал по-своему, что в последствии оказалось очень важным и нужным для моего творческого становления. Для меня как художника этот переломный момент нашей истории был уникален и прекрасен во всех отношениях.


Вы тоже вырвались наружу?
 
Получается именно так. Пройдя различные образовательные этапы, побывав директором молодежной еврейской организации в России, проболтавшись в Израиле пять месяцев, я очутился в Германии. В 2009 году я поступил в Базельский университет в Швейцарии. Там я изучал славистику и социологию. 


Изменилось ли Ваше представление о мире после того, как Вы уехали из России?
Думаю, что да. Еще в Ростове меня терзали мысли о глубинах нашей цивилизации. Все, что нас окружает, находится не только здесь и сейчас, но существует давно и неуловимым в повседневной суете образом влияет на наши помыслы и желания. До того, как я оказался в Базеле, я догадывался, что действительность многообразна. В Базеле же я узнал, что существуют пути осмысления и фиксации этого многообразия. И осмысление это началось не вчера, не с распадом Советского Союза или не с началом Великой Октябрьской революции. Существуют темы, которые обсуждаются тысячелетиями. Существуют места и сферы, где это осмысление происходит более концентрированно. Одним из способов такой саморефлексии человека и является искусство, в том числе живопись.


Значит, для художника важно быть философом?

Конечно! Именно «философское» измерение позволяет художнику переключаться из одной области жизни в другую. Ты разговариваешь, путешествуешь, рисуешь, занимаешься спортом или углубляешься в литературу, но остаешься художником, пока занят осмыслением происходящего. Художник сохраняет и преумножает то, что достигло человечество.


В чем Вы видите особенности современного изобразительного искусства?

Искусство, как творческое отражение и воспроизведение действительности, тесно связанно с возможностями и «производственными» условиями сегодняшнего дня. В условиях  современного многообразия культур восприятия, скорости перемещения информации, рамки искусства трансформируются, а забытые «архивные» способы опять всплывают на поверхность, меняя свое значение и предназначение. Так, картина в гостиной превращается в постер, а портрет - в фотографию на смартфоне. Моя задача как художника – перенести и перевезти свою историю, свой «культурный фрагмент» в тот новый контекст, в котором я в данный момент пребываю.


Желание перевезти свою историю в новое место знакомо иммигрантам.

Да, в каком-то смысле у меня обычная иммигрантская история. Я не первый, и не последний. Марк Шагал, например, был тоже своего рода иммигрант в Париже и стоял перед аналогичной художественной проблемой.

Важно ли Вам как художнику быть понятым своими современниками?

Конечно важно. Я всегда размышляю о том, как донести до зрителя свой замысел, как быть понятным и понятым. Можно ли «запаковать» в художественный проект или «продукт» послания сразу для многих? Потому что когда передаешь и сохраняешь свой «кусочек культуры», не так просто найти для этой передачи универсальную и понятную многим форму.

Нашли ли Вы универсальную форму передачи информации через картины?

Нет, не нашел. Холст, краска, тушь и бумага – это то, что мне в данный момент понятно и доступно. Думаю, что пока процесс поиска продолжается, художник остаётся художником.


Где можно увидеть Ваши работы?


В офисах, кафе и квартирах Лондона. В художественных галереях Германии и Швейцарии, а также на моих страницах в интернете.

 


0 Комментариев

Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти в аккаунт

В трендах

Карина Кокрэлл-Фере, колумнист “The Business Courier” Известный российский журналист и музыкальный критик Арт

Сейчас часто обсуждают, что судьями становятся секретари судебного заседания, которые впитывают происходящее в судах

Как вы воспринимаете критику в свой адрес? Я считаю, что самым главным критиком по отношению к себе должен быть ты сам.
Our website uses cookies to improve your experience. We'll assume you're ok with this, but you can opt-out if you wish. Read more
Accept