Александр Невзоров: «Гениев нет – есть фанатики и трудяги»

Александр Невзоров — известный российский журналист, телеведущий, публицист. Постоянный эксперт программы «Персонально ваш» на радио «Эхо Москвы», ведущий авторской колонки проекта «Сноб» (10 млн. просмотров). Автор «Уроков атеизма» на канале Nevzorov.TV на Youtube (6,5 млн. зрителей). 

Это - первая часть большого интервью, в которой мы поговорили о полезных и вредных книгах, Стивене Хокинге, научных открытиях и о том, что прячется за всякой исторической личностью и фигурой гения.

Александр Невзоров в интервью "The Business Courier"  Слушать


Александр Невзоров Как относитесь к художественной литературе?

Ужасная гадость.

Почему?

Мне сложно об этом говорить, потому что мне не интересно читать книжки, в которых ровно ничего не написано. Наша жизнь так коротка, и существует такое огромное количество блистательных, серьезных, настоящих книг, которые прочесть необходимо. Тем не менее, я на каждом шагу сталкиваюсь с тем, что люди, которые считают себя глубоко культурными и всерьез говорят что-то о величии человеческого духа, душе, непредсказуемости, богатом внутреннем мире, никогда их не читали и не прочтут. Возьмите любого интеллигента и спросите его, как называется главный труд Ньютона. Вот вы, интересно, мне скажете?

Стыдно признаться, но не назову.

Совершенно верно. Математические начала натуральной философии. Я много вижу вроде бы блестящих интеллектуалов, мальчиков и девочек, которым бесконечно тяжело было бы читать главный капитальный труд Ивана Петровича Павлова или воспринимать биохимию Пульмана, потому что они приучены к текстам развлекательного характера. Когда нам гуманитарии говорят, что вот, знаете, есть высоты человеческого духа – Шекспиры, Пушкины и прочие, я им всегда говорю – ребята, смотрите, мы ваши книги прочитать можем очень легко, а вы наши прочесть не в состоянии. Прививается отвратительная неспособность восприятия сложных текстов.

Ведь вся эта ваша художественная литература, независимо от того, кому принадлежит авторство – каким-нибудь Достоевским, Толстым, Чосерам, Мильтонам или Байронам, - все равно массово-развлекательная и не несет в себе следов существенного понимания или способности понимать мир. Если бы великому Ньютону в своем время предложили прочесть английский любовный или рыцарский роман того времени, он, вероятно, поднял бы вас на смех, не желая попусту тратить время и зная, что его ждут сотни и сотни сложных, нужных, великолепных, настоящих книг.

Гораздо полезнее читать что-нибудь из области квантовой химии, Резерфорда, Макса Борна, Макса Планка, понимать конструкцию Вселенной, физиологию, анатомию, а не искажать самим себе представление о человечестве с помощью художественной литературы.

Возьмите «Евгения Онегина». Довольно примитивная книжка, я ее даже читал. Но такими книгами мы начисто отрезаем себе всякую возможность понимать человека того времени. Вместо реальных, живых людей со вшами и домашними гаремами, которые, как известно, были практически у каждого русского помещика, примитивных, потому что они еще ничего не знают и знать не могут, мы получаем очень клишированных и вторичных персонажей поэтической романистики. С какой-то барышней случается имеющая вполне себе сексуальный подтекст заварушка, и нам предлагают абсолютно ложный рассказ о ложных отношениях.

Да и ладно бы, в принципе, пусть романисты и поэты веселятся, как хотят, но они лишают нас возможности оценить путь развития человека. Это все равно, что делать вывод о древних шотландцах на основании фильмов Мела Гибсона. Фильмы замечательные, но не имеют ни малейшего отношения к реальности. Выходит, что мы постоянно врем себе о наших предках.

Ведь, поймите, что человек с головой, полной вшей, – это совсем другой человек, нежели тот, который без вшей. И по мировоззрению, и по ощущениям человек с гнилыми зубами и тот, который вышел из рук дантистов, умеющий подтирать зад и не умеющий, знающий и не имеющий ни малейшего представления ни о чем, – все это совершенно разные люди. Я думаю, что все эти исторические персонажи, которых так лакирует художественная литература, не имели ничего общего с тем, что существовало на самом деле и могло бы представлять для нас интерес, если мы хотим отдавать себе отчет в том, как развивалось человечество.

А как вы относитесь к книгам, которые популяризируют науку? Самый известный пример, конечно, Стивен Хокинг.

Очень хорошо отношусь, и хотя я не всегда согласен с концепцией авторов, я всегда с ней знакомлюсь. Хокинг – благородный, чистый академист, который прекрасно обобщает современные представления о такой важной материи, как космология. Он старается быть понятным и очень точным для того, чтобы его могли воспринимать те, у кого недостаточно развито мышление – иными словами, недостаточно отработаны причинно-следственные связи, объективный взгляд на реальность. То есть ровно то, к чему приводит художественная литература.

Многие признаются, что все-таки не могут осилить Стивена Хокинга.

Популяризаторские книги нужны не читателю, а писателю. В этом одном заключен огромный смысл и роль такой литературы. Ведь сейчас наука как таковая, узкоспециализированная наука, вся находится в тупичках.

Как замечательно говорил Аристотель, знать – это значит уметь объяснить даже ребенку. Авторы-популяризаторы как раз и являются самыми блистательными авторами, потому что обречены превращать сложное научное знание в простые, понятные всем вещи, и таким образом они становятся понятыми и самой науке тоже.

Откуда у нас столько научно-популярной литературы, в которой затрагиваются даже такие сложные материи, как струнная теория? Потому что наука нуждается в том, чтобы быть понятной для самой себя, без дальнейшего углубления в сложную терминологию, безответственную стилистику. Например, был такой замечательный русский нейроморфолог, Иван Филимонов, который абсолютно не заботился о читателе, а просто валил тоннами безумно сложные факты в безобразных пропорциях и мешанине, и у него выходили целые тома, великолепные книги, но читать их совершенно невозможно.

Так вот, современная просветительская литература и есть настоящая научная литература, и то, что Хокинг пишет для широкого читателя, гораздо более научно и тонко, чем те специализированные статьи, которые он адресует специалистам.

Представим игровую ситуацию: как в «451 градусах по Фаренгейту» Брэдбери, все книги обречены на сожжение, но есть возможность спасти одну. Какую бы вы спасли?

Математические начала натуральной философии. Нет-нет, я бы, наверное, спас Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности животных Павлова. Нет, все-таки Молекулярную биологию гена Уотсона.

Нет, я думаю, что применил бы все свои способности и возможности и спас все книги, которые необходимы. Их не так много: всего, я подозреваю, штук 400.

Все равно получается порядочно. Много всего спасать. 

Это не так много. Но ведь эти 400 книг еще имеют обязательную среду обитания – это где-то еще около 1400, потому что книга всегда растворена и плавает в другой книге, в другом книжном море.

Но все-таки среди них не будет ни одного произведения художественной литературы.

Знаете, как-то жалко места. На полке я бы места пожалел. А учитывая, что их еще нужно спасать и каждый грамм каждой книги будет играть роль, то вся эта белиберда, извините, даже не рассматривается.

Вы как-то написали разоблачительную статью о Зигмунде Фрейде для журнала «Сноб». Какие еще личности в истории, на ваш взгляд, «переоценены» человечеством?

Все личности переоценены людьми.

Как я люблю говорить, за всяким Микки Маусом прячется обычная мышь. Люди очень любят и умеют создавать себе фигуры гениев, исключительных персонажей, рассказывать об их уникальной одаренности. Но на деле все гораздо проще. Гениев нет – есть фанатики и трудяги. И я убежден, что у всех есть примерно одинаковые шансы на то, чтобы стать Ньютонами, Резерфордами и Львами Ландау. Все зависит только от желания и настойчивости.

Переоценены все, кроме тех людей, которые предъявили абсолютно осязаемые, неоспоримые результаты своих размышлений, действий, жизни, работы. Тот результат, которым мы, например, пользуемся сейчас, беседуя по Skype (интервью проходило по Skype, прим. The Business Courier). И мы обязаны этим многим людям, начиная с того же Ньютона.

Если бы у нас не было сегодняшних представлений о физике, то и Skype тоже не состоялся бы, и лампочка не горела, и продолжительность жизни была бы совсем иной и, соответственно, отношения между людьми были бы такими же чудовищными, как в Средневековье. Так что если мы всерьез должны кого-то благодарить, то именно тех людей, которые совершали научные открытия.

Но надо понимать, что научные открытия – это не свидетельство гения и не какой-то мистический акт. Наука существует, следуя закону непреодолимой поступательности. Например, Ньютон был бы невозможен в XII или XIII веках, потому что тогда было время для первого Бэкона – Уильяма Оккама, арабских переписчиков и разработчиков самой примитивной астрономии. И Иван Петрович Павлов не мог бы появиться в XVIII веке, до того, как понятие рефлекса, открытое еще Декартом, но уже оформившееся и получившее научную жизнь только в XIX веке, окончательно не вошло в обиход.

Всякий открыватель научных истин – это лишь одно из звеньев в длинной цепи познания. Не нужно приписывать личности этого человека каких-то чрезвычайных свойств. Есть много примеров, когда незнакомые люди на разных континентах, одновременно и совершенно независимо друг от друга, совершали одни и те же открытия в науке, доказывая, что личные качества и свойства не имеют никакого отношения к подлинным открытиям.

В вашей статье Фрейд предстает как человек, предавший науку, фактически шарлатан. Где проходит грань между «настоящей наукой» и «ненаукой»?

Есть простой критерий – Нобелевский комитет. Очень много было подумано людьми, которые обозначили, очертили круг настоящих наук. Туда, например, не вошла математика, так как это не наука, а инструмент. Без математики мы не можем представить себе ни космологию, ни физику, ни ядерную физику, ни химию, ничего. Но сама по себе она не является исследованием законов природы. Что касается всяких там психологий, лингвистик и демонологий, то, вероятно, им всегда придется существовать на обочине знания. Ни в коем случае нельзя считать лженаукой антропологию, хотя изначально она подпала под обаяние культуры и стала обслуживать выдумки романистов. Это еще совсем маленькая, юная дисциплина, которой не повезло, но у нее еще все впереди. К тому же в ней никогда не было серьезных, крупнокалиберных интеллектуалов. Эти последние, как мы знаем, занимались либо физикой, либо химией, либо квантами, космологией и звездами.

Поэтому о процессах звездного нуклеосинтеза – как образуются элементы в недрах звезд - мы, как это ни парадоксально, знаем больше, чем о том, что из себя представлял человек еще миллион лет тому назад и каким образом он стал тем, кем он стал, – каковы были его привычки, повадки и мотивации, когда он перестал есть друг друга и понял взаимосвязь между половым актом и деторождением.

Ведь это произошло достаточно поздно, и есть много трудов прекрасных антропологов, которые на основании материала начала XX века показывают, что на различных островах Фиджи, в Тасмании, Конго, Боливии эта взаимосвязь еще тогда была многим людям непонятна. Звучит как набат, как нечто потрясающее, но, тем не менее, это реально. Вот Энгельс говорит нам, что труд сделал из обезьяны человека. Но ведь труд и животное – уже несовместимые между собой понятия, потому что труд – это осмысленное действие, направленное на некий результат, обладающее высокой эффективностью, спланированное и предугаданное самим существом. И энгельсовское определение тоже не годится. Но Энгельс, будучи великим умницей и прелестным человеком, ошибался на каждом шагу. Он, например, говорил, что жизнь – это существование белковых тел. Но, помилуйте, а звездный нуклеосинтез или образование барионной материи, синтез атомов или атомный распад - это разве не жизнь? Безусловно, жизнь, и началась она много миллиардов лет назад. Мы можем поделить ее на предбиологическую и биологическую, разбить на минералогический, субатомный, атомный и квантовый уровни, но отказывать в этом наименовании ей нельзя.

СПРАВКА

 Родился 3 августа 1958 года в Санкт-Петербурге.

Режиссер-постановщик, публицист, видеоблогер и ученый-ипполог, в прошлом репортер и телеведущий знаменитой передачи Ленинградского ТВ конца 80-х «600 секунд», внесенной в Книгу рекордов Гиннеса как наиболее рейтинговый в мире телевизионный проект, участник военных конфликтов, депутат Госдумы.

Продюсер и режиссер фильмов «Ад» (1995), «Чистилище» (1997), «Лошадиная Энциклопедия Александра Невзорова», (десятисерийный, 2004), «Лошадиная Энциклопедия Александра Невзорова» (двухсерийный, 2005), «Методика. Основные принципы» (2006), «Правдивая история лошади от начала времен до современности» (2008), «Лошадь Распятая и Воскресшая» (2008), «Lectio Equaria Palaestra» (2010) и десятков авторских документальных фильмов.

Автор книг «Поле чести» (1995), «Лошадиная Энциклопедия»(2005), «Трактат о Школьной посадке» (2008), «Конский спорт: секреты мастерства» (2008), «Трактат о работе в руках» (2010), перевода и постраничных комментариев к «Наставлению Королю в искусстве верховой езды, написанное мессиром Антуаном де Плювинелем» (2008), «Происхождение личности и интеллекта человека» (2012).

Член Союза журналистов Санкт-Петербурга, действительный член Санкт-Петербургского отделения Всероссийского научного общества анатомов, гистологов и эмбриологов.

Женат, супруга Лидия – ипполог, воспитывает сына Александра.


0 Комментариев

Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти в аккаунт

Рейтинги

При составлении рейтинга учитываются уровень жизни, удобство и доступность услуг для студентов, а также потенциальная возможность трудовой занятости

Певица Адель вот уже третий год подряд, после того, как она

Опрос клиентов проводился институтом маркетинговых исследований GfK по заказу Комиссии по делам конкуренции и рынков (Competition and Markets Authority).
Our website uses cookies to improve your experience. We'll assume you're ok with this, but you can opt-out if you wish. Read more
Accept