Добрее нужно быть с заявителями. С любовью, Суд
«Добрее нужно быть с заявителями», - нежно критикует коллег Верховый трибунал. Судебные нюансы и правовые тонкости на примере одного запутанного дела.
Это одна из тех любопытных и запутанных историй, которой удалось просочиться сквозь стены Верховного Трибунала в прессу. Виктор Ортега – гражданин Эквадора, который приехал в Великобританию нелегально и через несколько лет решил узаконить свой статус. Он считал, что партнерство с гражданкой Великобритании это позволяет. Виктор подал иммиграционное заявление в соответствии с 8-ой статьей Европейской конвенции о правах человека. Эта статья регулирует принципы «личной и семейной жизни». В своем заявлении Ортега ссылался на семейные отношения с британкой и ее ребенком, отцом которого наш герой не являлся.
Папа «с прицепом»
Министерство внутренних дел отклонило заявление, по большей части объясняя отказ наличием у Виктора судимости за подделку удостоверения личности. Мужчину отказ не остановил, и он обратился в Трибунал по иммиграции первого уровня. Но опять неудача – трибунал отклонил апелляцию. Тогда мистеру Ортеге пришлось попытаться оспорить решение в Верховном Трибунале, инстанции стоящей выше Трибунала по иммиграции. К радости Ортеги, Верховный Трибунал обнаружил в решении предыдущей инстанции ряд грубых правовых ошибок. Это позволило вернуть дело в Трибунал первого уровня для пересмотра и вынесения верного решения.
Фактическая ошибка
Еще не запутались в названиях судебных инстанций? Надеемся, что нет, потому что это далеко не конец истории. Под грубой правовой ошибкой в Великобритании, как и во многих других странах, принято считать фактическую ошибку. Верховный Трибунал нашел сразу несколько подобных ошибок в деле Ортеги:
а) трибунал ошибочно утверждал, что Виктор был осужден за хранение наркотиков (напоминаем, что он всего лишь где-то напечатал себе паспорт); и
б) он утверждал, что заявитель является ямайским гражданином.
Наличие таких грубых фактических ошибок наводит на мысль, что судья использовал при принятии решения какой-то шаблон.
Дело вернулось на пересмотр в иммиграционный Трибунал первой инстанции, но на этот раз его рассматривал уже другой судья. Заявитель и его адвокаты наверняка надеялись на благосклонность нового представителя закона в лице судьи Дж. Джонса.
Увы, чуда не произошло. Джонс тоже отклонил апелляцию. По уже знакомой схеме заявитель снова обратился в Верховный Трибунал. Джонс, мягко говоря, повел себя достаточно упрямо. Но было ли это юридически неправильно – повторять решение своего коллеги? Были ли приняты им во внимание фактические ошибки, на которые указал Верховный Трибунал? Если бы это было так, то нашему герою пришлось бы снова вернуться в Трибунал первой инстанции для третьего слушания.
Заявитель утверждал, что судья Джонс изначально был настроен против него и не скрывал предвзятости. Джонс в своем решении отметил, что заявитель – это человек с полным отсутствием каких-либо моральных устоев, связанный с криминалом.
Верховный Трибунал, как ни странно, согласился с заявителем в том, что некоторые выводы судьи Джонса действительно были чересчур жесткими, и отметили, что в суде следовало бы выражаться более сдержанным языком. Джонса пристыдили за ненадлежащую беспристрастность, но наказать его было не за что – закон он не нарушал.
Джонс также жестко раскритиковал доклад, подготовленный социальным работником в отношении заявителя. Смысл подобных докладов, как правило, в непредвзятом мнении. Судья же посчитал, что соц.работник внесла в доклад то, о чем ее попросили, возможно, даже под диктовку. Судья отказался рассматривать доклад в качестве экспертного мнения.
Справедливый Верховный Трибунал опять же дал судье понять, что нужно быть с заявителями добрее, даже несмотря на то, что экспертное мнение «слабовато».
Вот так Верховный Трибунал с нежностью и любовью раскритиковал стиль судей иммиграционного Трибунала первой инстанции.
Статья является интеллектуальной собственностью RSL-LAW, публикуется в порядке информации и не является юридическим советом.
0 Comments